Из старого бретонского «лэ»
содержание и смысл моего рассказа

      Рабочее заглавие этого сборника рассказов было «Вариации», под которым я подразумевал вариации на некоторые темы моих предыдущих книг и на способы повествования - хотя мне было бы крайне неприятно, если читатели испытывали неудобство из-за того, что они не знакомы с моим творчеством или не могут поручиться, что знают различие между recit и discours (рассказ и публичная речь). Их можно успокоить. Одна причина того, что рабочее заглавие было отвегнуто, состояла в том, что для первых профессиональных читателей, хорошо знающих мои книги, слово «Вариации» было бы ничем не оправдано... кроме, разве что, очень личным миражом в голове писателя. Считаясь с их суждением, я сохранил иллюзию лично для себя, оставив здесь только упоминание о ней.

     Однако, «Башня из черного дерева» также является вариацией, причем более непосредственой, и источник ее настроения (а также, частично, - темы и места действия) настолько отдален и позабыт - хотя я убежден в его плодотворности для истории беллетристики, - что я хотел бы возродить его фрагмент. Кроме того, необъясненная тайна, как знает каждый агностик и романист, является печальным доказательством явного уклонения от творческой ответственности. На моей совести мертвая ласка и, более того, мертвая женщина . (В повести "Башня из черного дерева" герой раздавил на шоссе маленького зверька - ласку).

      Обучаясь французскому в Оксфорде, я читал всеядно, хотя более из-за невежества, чем осознанно. Я имел очень слабое представление о собственных реальных вкусах, проглотив и усвоив распространенный тогда миф, что только учителя имеют право на персональные предпочтения. Это не тот подход, который я попытался бы сегодня навязать хоть одному студенту, но он имел одно преимущество. Симпатиии и антипатии сформировались, в конечном счете, на строго прагматическом основе; я научился ценить то, что не мог забыть спустя годы. К подобным уцелевшим упрямцам относится роман «Большой Мольн» Албана Анри Фурнье. Некоторые молодые диссертанты говорили мне, что не видят существенных параллелей между «Большим Мольном» и моим романом «Волхв». Я, должно быть, обрезал пуповину - настоящее родство требует именно такой метафоры - гораздо более аккуратно, чем предполагал; или же, вероятно, современная академическая критика слепа к связям, которые являются эмоциональными гораздо в большей степени, чем структурными.

      Я ощущал посыл Анри Фурнье с самого начала. Это не имело отношения к учебной программе. Старый французский, с ее латинизмами, причудливой орфографией, богатством диалектных форм, может восхищать языковеда; но человека, который хочет прочесть историю и узнать содержание, трудность языка всего лишь раздражает. Тем не менее, позднее я столкнулся с тем, что один раздел старой французской литературы не желает кануть в забвении - несмотря на то, что выпускные экзамены были позади. Это раздел назывался «рыцарский роман».

      Экстраординарное изменение в европейской культуре, которое произошло под влиянием британского (в первоначальном, кельтском смысле этого слова) воображения, никогда, я подозреваю, не было полностью отслежено или признано. Мания галантности, куртуазной любви, мистического и борющегося христианства, «синдрома Камлота» - все это мы хорошо знаем; пожалуй, слишком хорошо, как показывают современные карикатуры на это последнее хранилище преданий. Но я полагаю, что мы также позаимствовали у этого странного северного вторжения раннесредневекового сознания саму суть - по крайней мере, его эмоциональный и образный строй - того, что с тех пор называем беллетристикой, романом и их производными. Можно снисходительно улыбнуться наивности и примитивной технике историй типа «Элидюк»; но не думаю, что найдется беллетрист, которому это позволит простое приличие - и по очень простой причине. Он присутствует при собственном рождении.

      Биографически почти ничего не известно о Марии Французской. Даже имя определено дедуктивно, намного позднее ее смерти, из строки посвященной ей легенды - Marie ai nun, si suis de France. Зовут меня Мари, родом я из... но даже неизвестно точно, имелось ли в виду то, что мы сегодня понимаем под Францией. Вероятнее всего, это была Лье дэ Пари, область вокруг Парижа. Есть слабые основания, лингвистические в том числе, для предположения, что она была родом из той части Нормандии, которая называлась Вексен и граничила с бассейном Парижа.

      Она прибыла в Англию вместе, вероятно, или в составе двора Элеоноры Аквитанской. Король, которому она посвящает свои «Лэ» или любовные истории, мог быть супругом Элеоноры, Генрихом Вторым, и имеются даже веские основания считать, что Мария была внебрачной сестрой Генриха. У его отца, Жоффруа Плантагенета, была побочная дочь с таким же именем, ставшая аббатиссой Шафтсберийского аббатства примерно в 1180 году. Не все средневековые аббатиссы вели уединенный и набожный образ жизни; в любом случае, рыцарские романы были сочинены в предшествующее десятилетие. То обстоятельство, что два других сохранившихся сочинения Марии носят религиозный характер и, с большой долей вероятности, написаны после 1180 года, подтверждает нашу идентификацию. Если «Мария Французская» действительно была незаконнорожденным отпрыском анжуйской династии, ставшим аббатиссой в Шафтсбери, она должна была родиться до 1150 года; мы знаем также, что аббатисса дожила примерно до 1216 года.

      В «Лэ» очевидно желание Марии спасти некоторые кельтские легенды от забвения; эти народные предания ученые называют «бретонскими повестями», из которых сегодня лучше всего помнят цикл о короле Артуре и историю Тристана и Изольды. Узнала ли она их впервые из французских или английских источников - неизвестно, так как ее собственное наименование их происхождения, bretun, использовалось в то время не географически, а для обозначения бриттских кельтов и включало обитателей как Уэльса и Корнуэлла, так и Бретани. Существуют свидетельства того, как далеко добирались кельские менестрели задолго до времени Марии, и она могла слышать их выступления при любом крупном дворе.

      Но гораздо более важнее этих квази-археологических изысканий было превращение, которое произошло когда Мари привила старому материалу свое знание мира. Она успешно привнесла в европейскую литературу совершенно новый элемент. Ни в малейшей степени он не состоял в сексуальной честности и очень женской осведомленности о поведении людей - и о том, как поведение и моральные проблемы можно выразить через такие вещи, как диалог и действие. Она сделала для своих потомков то, что Джейн Остин сделала для своих, а именно - она установила новый стандарт точности передачи человеческих эмоций и их нелепости. Можно даже провести между этими двумя женщинами еще более близкие параллели, поскольку обычная почва для историй Марии (то, что она сама назвала бы desmesure, излишняя страстность), примечательно схожа с представлением о разуме и чувствах более поздней романистки. Другое подобие сегодня обнаружить гораздо труднее, это - юмор. Так как ее истории настолько отдалены от нас, мы склонны забывать, что многое из их материала было в равной степени отдалено от ее собственного двенадцатого столетия; и мы весьма недооцениваем и ее, и искушенность ее тогдашних читателей, если воображаем их слушающих с открытыми доверчивыми лицами. На это расчета не было - так же, как сегодня не следует потреблять триллеры, Дикий Запад и научно-фантастические эпопеи без щепотки перца.

      Иронию Марии обнаружить сегодня гораздо труднее по другой исторической причине. Ее «Лэ» не расчитаны на чтение в тишине - или в прозе. В оригинале они написаны рифмованными восьмисложными куплетами и должны были исполняться, петься и изображаться мимически - возможно, на произвольную мелодию, и, возможно, местами произноситься в разговорном стиле под аккомпанемент музыкальных аккордов и арпеджио. Музыкальным инструментом должна была быть скрипка, несомненно - ее бретонский вариант, rote. Романтики превратили менестрельство в безнадежно глупое слово; но то маленькое свидетельство, которое у нас есть, предполагает великое искусство, потерянное сегодня безвозвратно. В случае таких сочинительниц, как Мария Французская, видеть только лишь напечатанный текст - это все равно что оценивать фильм лишь по сценарию. Развитие беллетристики было очень долго связано с поиском средств выражения «голоса» писателя - его юмора, его личных взглядов, его натуры - лишь посредством манипуляции словами и их написанием; но что было до Гутенберга - для нас потемки. Приведу один маленький пример из истории, которую вы собираетесь прочесть. Дважды Мария очень строга относительно церемоний, с какими ее герой посещает своенравную принцессу, которую любит; он не врывается в ее комнаты, он должным образом объявляет о своем появлении. Можно счесть это славословием, обычной демонстрацией изысканного этикета. Но более вероятно, что это была скрытая ирония, направленная на ее первых слушателей; действительно, если то, что мы знаем о Генрихе Втором, - правда, и Мари была его родственницей, я осмелюсь предположить, кто был объектом этой небольшой насмешки.

      Я попытался отразить по крайней мере след той жизни, качество устной речи в своем переводе, который основан на тексте «Н» из Британского Музея (Harley 978), в издании Альфреда Эверта. (Я должен поблагодарить доктора Николаса Манна, из Пемброук-колледжа, Оксфорд, помогавшего мне с особо трудными строчками). Остается только напомнить читателям о трех системах реальной жизни, в контексте которых анахронически излагается история. Первая - это феодальная система, которая придала жизненное значение обещаниям, подтвержденным присягой вассала своему хозяину. Отныне не только система власти зависела от человека, держащего свое слово; вся цивилизованная жизнь зависела от этого. Сегодня мы в случае нарушенного контракта можем обратиться к закону; в то время вы могли только взяться за оружие. Второй контекст - христианский, который определяет концовку «Элидюка», но не более того. Мария, что вполне очевидно, больше интересуется человеческим сердцем, чем бессмертной душой. Третья система - это куртуазная любовь, где тот же акцент на веру (верность) был актуален и для половых отношений. Вряд ли это может быть модным в двадцатом столетии; но amour courtois была отчаянно необходимой попыткой привнести больше цивилизованности (больше женского сознания) в жестокое общество, а цивилизованность основана на общепринятых кодексах и символах взаимного доверия. Во времена, когда возможен desmesure, взрыв страстей по поводу Уотергейта - явившегося, по-моему, гораздо в большей степени культурной, а не политической трагедией - это будет нетрудно понять.

      Жил в Бретани рыцарь по имени Элидюк. Образец для подражания, он был одним из храбрейших людей в стране, и была у него жена родом из прекрасной, влиятельной семьи, в высшей степени образованная и в такой же степени преданная супругу. Они жили счастливо уже не один год - это был брак, основанный на любви и доверии. Но разразилась война, и Элидюк отправился на поля сражений. Там он влюбился в девушку, очаровательную принцессу по имени Гилльядун. Имя жены, оставшейся дома, звучит по-кельтски как Гилделюк. В оригинале история имела название «Элидюк», но оно было изменено, поскольку в действительности это история о двух женщинах. Теперь же я точно расскажу вам, как все случилось.

      Сюзереном Элидюка был король Бретани, который очень гордился своим рыцарем и благоволил к нему. Элидюк служил ему преданно - всякий раз, когда король отправлялся за пределы своих владений, Элидюк оставался на попечение королевских земель и охранял их, применяя все свое военное искусство. В награду он пользовался многими благами. Ему разрешалось охотиться в королевских лесах. Никакой егерь, даже самый решительный, не мог стать у него на пути или пожаловаться на него. Но зависть других людей к его удачливости делала свою обычную работу. Он был оклеветан, и отношения с королем были испорчены. В конце концов он, без всякой причины, был отлучен от двора. Оказавшись в тени, Элидюк неоднократно просил разрешения защитить себя перед королем - обвинения лживы, он хорошо служил королю. Но двор отвечал молчанием. Убежденный в том, что его никогда не выслушают, Элидюк решил уйти покинуть страну. Он отправился домой и созвал всех своих друзей. Он сообщил им, как обстоят дела с королем, и о ненависти, направленной на него. Элидюк выполнял все наилучшим образом, и королевский гнев несправедлив. Когда пахарю незаслуженно достается от его хозяина, крестьяне вспоминают пословицу: никогда не доверяй любви большого человека. Разумнее в положении Элидюка было довериться любви своих ближних. И он говорит (изменения в повествовательном настоящем времени, в том числе и в диалогах, - как в оригинале), что устал от Бретани, отправляется за море и развлечется там некоторое время. Он оставит свою жену дома; пусть слуги, а также его друзья, позаботятся о ней.

      Решив так, он был последователен. Он прекрасно экипировал себя - и десять всадников, которых он взял с собой, - для путешествия. Его друзья очень печалились его отъезду, а что касается его жены... она сопровождала его в первой части путешествия, вся в слезах оттого, что теряет его. Но он торжественно поклялся, что будет верен ей. Затем он прощается и скачет прямо к морю. Там он берет корабль, успешно пересекает пролив и прибывает в порт Тотнес (графство Девоншир).

      В этой части Англии было несколько королей, и находились они в состоянии войны. В этой стране, по направлению к Эксетеру, жил один очень могущественный старец. У него не было наследника мужского пола, только незамужняя дочь. Это объясняло ведущуюся войну: поскольку он отказал в ее руке равному по положению из другой династии, другой король подверг грабежу его земли. Он осадил старого короля в одном из укрепленных городов. (В тексте говорится "в замке", но похоже, что имеется в виду Эксетер, в то время окруженный стенами город. Мария должна была знать о его значении во времена Западного Сэксона и об осаде Вильяма Завоевателя в 1068 году. Сэксонцы отобрали Восточный Дэвон и Эксетер у кельтов во второй половине XVII столетия, так что первоначальный источник сведений Марии об Элидюке нужно датировать этим временем. Тотнес, кстати, - часто упоминаемый порт в matiere de Bretagne, материалах по Бретани). Ни у кого не было достаточно мужества, чтобы дать какой-либо отпор захватчикам. Элидюк, узнав все это, решил, что если идет война, ему лучше остаться в этих краях, чем следовать дальше. Он хотел помочь осажденному королю, чье положение становилось все хуже и хуже - дело шло к поражению и полной катастрофе. Элидюк решил стать наемником. (...en soudees remaneir. Рыцарь soudoyer должен пониматься (по крайне мере, в романе) в гораздо более благородном смысле, чем в современном или даже ренессансном толковании слова "наемник". Возможно, японский самурай - это лучший эквивалент).

      Он отправил королю посланцев, объясняя в письме, что покинул свою страну и прибыл, чтобы помочь ему; но он был в подчинении короля, и если тому не нужны услуги Элидюка, то он просит только об охранной грамоте для следования через его земли - чтобы он мог отправиться и предложить свое боевое искусство где-нибудь еще. Король был рад встрече с посланцами и принял их тепло. Он вызвал начальника замка и приказал немедленно обеспечить эскорт Элидюку и сопроводить его к нему. Затем король приказал подготовить гостю жилье. Было также устроено все необходимое для месячного пребывания.

      Эскорт, вооруженный и на лошадях, отправился за Элидюком. Прибыв без приключений, он был принят с большим почетом. Его поселили у богатого горожанина, добропорядочного и воспитанного человека, который предоставил рыцарю свою лучшую комнату, увешанную гобеленами. Элидюк устроил богатое застолье и пригласил на него всех рыцарей, бывших в городе и обеспокоенных создавшимся положением. Он запретил своим людям, даже самым алчным, принимать какие-либо подарки или плату в течение первых сорока дней.

      На третий день его пребывания в Эксетере пронеслась весть о том, что подошел враг и занял все окружающие сельские окрестности - и что он готовится атаковать городские ворота. Услышав панические возгласы горожан, Элидюк немедленно облачился в доспехи. Его товарищи сделали то же самое. В городе было только четырнадцать рыцарей, способных сражаться, остальные были ранены или в плену. Увидев, как Элидюк садится на коня, они отправились к себе и тоже облачились в доспехи. Они не будут ждать приказа, они выйдут из городских ворот вместе с ним.

      «Мы поскачем с вами, сэр, - говорят они сейчас, - и что бы вы не делали, мы сделаем то же».

      Элидюк отвечает: «Благодарю. Кто-нибудь здесь знает удобное место для засады? Ущелье? Там, где мы сможем поймать в ловушку конников? Если мы подстережем их там, то будет славный бой. Но у нас нет преимущества. У кого-нибудь есть лучший план?»

      «Имеется узкая проселочная дорога, сэр. За лесом, вдоль посевов льна. Когда они награбят вволю, то вернутся по ней. Как правило, возвращаясь после этих дел, они не соблюдают осторожности. Как будто напрашиваются на быструю смерть».

      Это могло закончиться быстрым поражением.

      «Друзья мои, - сказал Элидюк, - условимся только об одном. Никаких авантюр, даже если дела выглядят безнадежными, и никаких наград - ни военной добычи, ни орденов. Следуйте за мной, куда бы я ни направился, и делайте, как я. Обещаю, что не будет неудач, если слово будет за мной. Нам нельзя брать никакой добычи, но нас никогда не забудут, если мы победим врага сегодня».

      Его уверенность передалась другим рыцарям, и они повели его к лесу. Там они укрылись у дороги и стали поджидать врагов, возвращавшихся со своего рейда. Элидюк распланировал всё, показал им, как атаковать в галлопе, и договорился об условных сигналах и командах. Когда враг достиг узкого места, Элидюк прокричал вызов на бой, затем призвал на бой своих друзей. Они бились тяжело и беспощадно. Застигнутый врасплох, враг был сломлен и обращен в бегство. Дело было быстрым. Они захватили командира и много других рыцарей, которых они поручили своим оруженосцам. На стороне Элидюка было двадцать пять человек, а в плен они взяли тридцать врагов. Они также захватили много доспехов и других ценных вещей. Теперь они с триумфом возвращались в город, возбужденные этой замечательной победой. Король находился на башне, в сильном волнении за своих людей и горьких причитаниях - он решил, что Элидюк - предатель, лишивший его всех рыцарей.

      Они возвращаются толпой, некоторые нагруженные, другие связанные - сейчас их гораздо больше, чем вышло из города, поэтому король был введен в заблуждение и мучился от сомнений и подозрений. Он приказал закрыть городские ворота, а воинам на стенах держать наготове луки и другое оружие. Но в этом не было необходимости. Отряд Элидюка послал вперед конного оруженосца, чтобы он доложил о случившемся. Он рассказал королю о бретонском наемнике, как тот победил врага, как хорошо проявил себя. Не было всадника, более искусного в обращении с оружием. Он лично захватил вражеского командира и двадцать пять пленников - кроме того, что ранил и убил многих других.

      Когда король слышит добрые вести, он вне себя от радости. Он спустился с башни и подошел с приветствиями к Элидюку; потом он поблагодарил его за все, что он сделал, и отдал ему всех пленных для выкупа. Элидюк разделил доспехи между другими рыцарями, оставив своим людям не более трех лошадей. Он распределил и все остальное, даже свою законную долю, среди пленников и других людей.

      После этой победы король сделал Элидюка своим фаворитом. Он задержал его и его товарищей на целый год, и Элидюк дал ему присягу преданной службы, став защитником королевских земель.

      Молодая дочь короля слышала все об Элидюке и его замечательных подвигах - какой он красивый, этот гордый рыцарь, какой воспитанный и щедрый. Она послала к Элидюку одного из своих личных пажей с требованием, просьбой прийти и развлечь ее. Они должны побеседовать, узнать друг друга поближе - она будет очень огорчена, если он не приедет. Элидюк отвечает: конечно, он приедет, он очень хочет встретиться с ней. Он сел на коня; взяв с собой слугу, он едет поговорить с девушкой. Когда он появляется у дверей ее комнат, то посылает вперед пажа. Сам не входит и ждет некоторое время, пока не вернется паж. Затем в галантных выражениях, с искренним выражением лица и совершенными манерами он учтиво обратился к молодой даме и поблагодарил ее за приглашение нанести ей визит. Гилльядун была очень хороша собой; она взяла его под руку (как знак благоволения, разрешенный ей ее более высоким положением. Как правило, средневековый джентльмен лишь дотрагивался пальцами до левой руки дамы. Даже мужчины держали руки деликатно - прогулки рука под руку были неизвестны до Возрождения. Это частично объясняет, или объясняется, высокой эротической ценностью, придаваемой женской руке в средние века, вплоть до времен Ханса Холбейна (1465-1524). Я могу упомянуть здесь, что соблазнительное использование прозрачных тканей хорошо засвидетельствовано другими (шокированными - мужскими) источниками того периода. Визуализировать Гилльядун - "guilli" означает "золотой" - помогает пассаж из другого рассказа Марии ("Lanval"): "она была одета так: белая льняная сорочка, свободно зашнурованная по бокам - так, чтобы видно было открытую кожу сверху донизу. У нее была привлекательная фигура с тонкой талией. Ее шея была белой, как снег на ветке, светлые глаза на бледном лице, прелестный ротик, совершенный нос, темные брови, но ее волосы были волнистыми и цвета пшеницы. На солнце они светились ярче, чем золотые нити"), подвела его к кушетке, где они сели и говорили о том, о сем. Она украдкой разглядывала его... его лицо, его фигуру, его выражение лица... и говорила себе: как он привлекателен, как близок к ее идеалу мужчины. Амур пускает свою стрелу, она теряет голову от любви. Она бледнеет, вздыхает, но не может открыться, опасаясь его презрения.

      Элидюк оставался с ней в течение длительного времени, но в конце концов попрощался и уехал. Гилльядун очень не хотелось его отпускать, но так уж случилось. Он вернулся к себе, серьезный и очень задумчивый. Девушка встревожила его, так как она была дочерью короля, а он был его слугой. Она показалась ему застенчивой, но он ощущает себя в чем-то виноватым перед ней. Он чувствует, что плохо поступил - так долго находился в этой стране и не видел ее до сих пор. Сказав себе это, он почувствовал стыд. Он вспомнил свою жену и свое обещание вести себя, как надлежит супругу.

      Теперь, после встречи с ним, девушке захотелось сделать Элидюка своим возлюбленным. Никогда мужчина не нравился ей больше - если только она сможет, если только он согласится. Всю ночь она провела думая о нем, не зная ни сна, ни отдыха. Утром она поднялась с рассветом, подошла к окну и позвала своего пажа. Затем она открыла ему все.

      «Боже мой, - говорит она, - я в таком положении, я попала в ловушку. Я люблю нового наемника... Элидюка... который так блестяще сражался. Я не сомкнута глаз в течение всей ночи, они у меня просто не закрывались. Если он действительно любит меня, если он только покажет серьезность своих намеренний, я сделаю для него все. К тому же, он мог бы стать королем однажды. Я без ума от него. Он так образован, у него такие приятные манеры. Если он не полюбит меня, я умру от отчаяния».

      Услышав все сказанное, молодой паж дал ей хороший совет: нет причин отказываться от надежды так скоро.

      «Моя госпожа, если вы любите его, то дайте ему знать об этом. Пошлите ему пояс или ленту - или кольцо. Чтобы посмотреть, понравится ли оно ему. Если он будет счастлив принять подарок, услышать о вас, то все в порядке. Он любит вас. И покажите мне императора, который не заплясал бы от радости, узнав, что он нравится вам».

      Девушка обдумала этот совет.

      «Но как я узнаю просто по подарку, что он действительно нуждается во мне? Ты не понимаешь. Джентльмен обязан принимать подарки, нравится ли ему их отправитель или нет. Нужно брать такие вещи с благодарностью. Я бы не хотела, чтобы он выставил меня на посмешище. Но, возможно, ты сможешь узнать что-то по выражению его лица. Так что приготовься. Быстро. И поезжай».

      «Я готов».

      «Возьми это золотое кольцо. И вот, дай ему мой пояс. И очень тепло поприветствуй его от моего имени».

      Паж удалился, оставив ее в таком состоянии, что она была готова вернуть его. Однако она отпускает его - и затем начинает изводить себя.

      «О Боже, я влюбилась в чужеземца! Я даже не знаю, из хорошей ли от семьи. Или что он неожиданно не исчезнет. Я буду в тоске. Так безрассудно с моей стороны открыться ему. Я только вчера впервые говорила с ним, а сегодня уже бросаюсь за ним. Думаю, он будет просто презирать меня. Нет, не будет - если он добр, я понравлюсь ему за это. Сейчас все в руках божьих. Если он не проявит ко мне никакого внимания, я буду чувствовать себя такой дурой. Я никогда не буду счастлива в своей жизни».

      Между тем, пока она мучалась таким образом, паж быстро одолел свой путь. Он нашел Элидюка и один на один передал ему те приветствия, о которых просила девушка. Затем он вручил ему маленькое кольцо и пояс. Рыцарь поблагодарил его, затем обмотал пояс вокруг своей талии. (У модного средневекового пояса были петли и крючки на одном конце. Этот свободный конец пояса закреплялся сбоку. Имеется превосходный экземпляр XIV века с терниями, сделанный для дамы из бретонского рода - он хранится в Музее Виктории и Альберта). Но ничего больше не сказал пажу, ни о чем не попросил - кроме того, что предложил свое собственное кольцо и пояс взамен. Но паж не принял их и отправился назад к своей молодой госпоже. Найдя ее в ее комнате, он изложил ответные приветствия и благодарности Элидюка.

      «Пожалей, не скрывай правду. Любит ли он меня на самом деле?»

      «Думаю, что да. Он не обманул бы вас. По-моему, он ведет себя вежливо и умно - он знает, как скрывать свои чувства. Я передал ему привет от вас и вручил ваши подарки. Он надел пояс на себя - и, при этом, очень аккуратно. Затем кольцо на палец. Я больше не сказал ему ничего. И он мне».

      «Но понял ли он, что это означает? Если нет, я пропала!»

      «Я, честное слово, не знаю. Но если вам нужно мое официальное мнение, то что ж, поскольку он не отворотил нос от ваших подарков, он вряд ли... ненавидит вас!»

      «Перестань дразнить меня, дерзкий мальчишка! Я прекрасно знаю, что он не ненавидит меня. Чем я могла навредить ему? Только тем, что так сильно люблю его. Но если он ненавидит меня, то заслуживает смерть. Пока я не поговорю с ним сама, мне нечего делать с ним. Через тебя или кого-то еще. Я сама покажу ему, как стремление к нему разрывает меня на части. Но если бы я только знала, как долго он будет оставаться здесь!»

      «Госпожа, король распоряжается им по договору в течение года. Этого времени достаточно, чтобы показать ему свои чувства?»

      Услышав, что Элидюк не уезжает, Гилльядун пришла в восторг: как прекрасно, что он должен остаться! Чего она не знала, так это тех мучений, в которых пребывал Элидюк с того момента, как увидел ее. Судьба обошлась с ним жестоко: покидая дом, он обещал жене, что никогда не взглянет на другую женщину. Сейчас его сердце сжимали тиски. Он хочет оставаться верным. Но ничто не могло скрыть тот факт, что он безнадежно покорен Гилльядун и ее красотой. Видеть ее снова и говорить с ней, целовать ее и держать ее в своих объятиях... но он никогда не смог бы открыть ей свои желания, которые обесчестили бы его - с одной стороны, из-за нарушения обещания, данного жене, с другой, из-за его отношений с королем. Чувства разрывали его пополам; он сел на коня и больше не рассуждал. Он зовет с собой своих друзей, затем едет в замок говорить с королем. Если это удастся, он увидит девушку - поэтому он так спешит.

      Король только что встал из-за стола и отправился в апартаменты своей дочери, а сейчас он уже играет в шахматы с рыцарем из заморских стран. С другой стороны шахматной доски его дочь должна была показывать ходы. Элидюк устремился вперед. Король тепло приветствовал его, усадил рядом с собой и сказал своей дочери:

      «Моя дорогая, ты должна узнать поближе этого джентльмена, и отдать ему должное в полной мере. Нет в стране более замечательного рыцаря».

      Девушка была рада услышать это повеление от своего отца. Она встает, приглашает Элидюка присесть с ней подальше от остальных. Оба ослеплены своей любовью. Она не осмеливается объясниться с ним, он тоже боится говорить... Только благодарит за вещи, которые она послала ему: никогда еще подарки не доставляли ему такого удовольствия. Она говорит ему, что ей приятно, что ему приятно. Затем, вдруг, - почему она послала ему кольцо, и пояс - потому что ее тело - это его тело, она не могла сопротивляться, она до безумия влюблена в него, она отдаст себя ради любого его желания. Если он не будет принадлежать ей, он знает, он должен знать наверняка - она не будет принадлежать ни одному мужчине.

      Теперь была очередь Элидюка. «Принцесса, я так счастлив, что вы полюбили меня. Такая радость... что я так понравился вам - могу ли я чувствовать что-то иное? Я никогда не забуду этого. Вы знаете, что я пообещал вашему отцу - что в течение года, согласно моей присяге, я не уеду, пока не закончится война. Затем я отправлюсь домой. Если вы разрешите. Я не хочу оставаться здесь».

      «Элидюк, я так благодарна вам за откровенность. Вы честны и так умны... Задолго до вашего отъезда вы решите, что делать со мной. Я люблю вас, я доверяю вам больше, чем чему-либо в мире».

      Сейчас они знали, что могут доверять другу другу; и в эту встречу ничего больше не было сказано.

      Элидюк вернулся к себе, очарованный тем, как хорошо все сложилось. Он может говорить с Гилльядун так часто, как хочет; они без ума от любви.

      Теперь он так усердно был занят войной, что вскоре захватил в плен вражеского короля и освободил земли старого короля. Его воинская репутация возросла еще более, как и его мастерство и общественное признание. С этой стороны его жизнь протекала очень хорошо.

      Но в это же самое время король Бретани отправил за море трех посланников найти Элидюка. Дела дома обстояли очень плохо, и положение продолжало ухудшаться. Все его крупные населенные пункты были осаждены врагом, на его землях хозяйничал меч. Король все сильнее сожалел об отъезде Элидюка. Его правление было подорвано злонамеренными советами, к которым он прислушивался. Он уже разогнал предательскую клику, которая очернила Элидюка и интриговала против него, чтобы добиться его пожизненной ссылки. Сейчас, в час своей великой нужды, король приказывал, призывал, просил Элидюка - во имя доверия, существовавшего между ними со времени его первой рыцарской присяги - прийти и спасти положение. Он находился в чрезвычайнейшем положении.

      Элидюк прочел эти новости. Они его глубоко расстроили. Он подумал о Гилльядун. Он любил ее теперь до сокровенных глубин своего существа, и она испытывала то же по отношению к нему. Но между ними не было никакого безрассудства - ничего недостойного, никакой случайной близости. Нежные беседы, обмен прелестными подарками - страстное чувство между ними не выходило за эти рамки. Она вела себя так намеренно, потому что надеялась. Она думала, что он будет полностью принадлежать ей, и только ей, если она правильно разыграет эту партию.

      Она не знала, что была еще жена.

      «Увы, - думает Элидюк, - я сбился с пути. Я оставался здесь слишком долго. Это было моим проклятием - день, когда я впервые обратил взор на эту страну. Я по уши влюбился. И она в меня. Если я скажу ей «прощай» сейчас, один из нас умрет. Может быть, мы оба. И все равно я должен ехать, письмо бретонского короля требует этого, и есть мое обещание ему. Не говоря уже об обещании, данном моей жене. Я должен собраться с духом. Я не могу больше оставаться, у меня нет выбора. Если я должен буду жениться на Гилльядун, то Церковь никогда не одобрит это. В любом случае, это непорядок. И, о Боже, лишь подумать о том, что я никогда не увижу ее снова! Я должен быть открытым с ней, чего бы это не стоило. Я сделаю все, что бы она ни захотела, как бы она это не представляла. Ее отец получил достойный мир, никто больше не хочет войны с ним. Я расскажу королю о невзгодах Бретани и попрошу разрешения уехать раньше срока. Это то, о чем есть договоренность - я отправляюсь к нему, как только здесь будет установлен мир. Я увижу Гилльядун и объясню все обстоятельства. Потом она сможет сказать мне, чего она хочет, и я сделаю все возможное, чтобы это осуществилось».

      Не откладывая больше, Элидюк отправился к королю просить об отъезде. Он объяснил ситуацию в Бретани и показал письмо, которое король послал ему - крик о помощи. Старый король читает приказ и понимает, что он теряет Элидюка. Он очень расстроен и взволнован. Он предложил ему часть своих владений, треть своего наследства, своих сокровищ - если только он останется, он сделает для него столько, что Элидюк будет ему благодарен навечно.

      Но Элидюк был тверд.

      «В данный момент, поскольку мой король в опасности и затратил столько усилий, чтобы найти меня, я должен прийти ему на помощь. Ничто не остановит меня здесь. Но если вам понадобятся мои услуги, я охотно вернусь - и приведу с собой много других рыцарей».

      Король поблагодарил его за это и без дальнейших споров дал разрешение на отъезд. Он отдает все свое домашнее имущество в распоряжение Элидюка - золото и серебро, гончих псов, лошадей, красивый шелк. Элидюк не взял больше, чем ему было нужно. Затем он вежливо сообщил королю, что ему очень хотелось бы поговорить с его дочерью, если это возможно.

      «С удовольствием соглашаюсь» - сказал король.

      Элидюк посылает вперед молодую даму открыть дверь в комнату Гилльядун. Затем он входит, чтобы поговорить с ней. Увидев его, она вскрикивает и с его именем на устах приникает к нему. Затем они обсудили его проблему, и он кратко объяснил необходимость своей поездки. Но когда он прояснил все, намеренно не спрашивая ее разрешения на отъезд, на свое свободу, она чуть ли не упала в обморок. Ее лицо побелело. Когда Элидюк видит, как она страдает, он почти теряет рассудок. Он покрывает ее поцелуями и начинает плакать от жалости к ней. Наконец, он заключает ее в свои объятия до тех пор, пока она не успокаивается.

      «Сокровище мое, о Боже, послушай - ты для меня жизнь и смерть, ты все для меня. Поэтому я пришел. Чтобы мы могли поговорить об этом и доверится друг другу. Я должен ехать домой. У меня есть разрешение твоего отца. Но я сделаю все, что ты захочешь. Что бы со мной не случилось».

      «Тогда возьми меня с собой, если ты не хочешь остаться! Если ты не сделаешь этого, я покончу с собой. Никакого счастья или удачи у меня уже не будет».

      Нежно Элидюк говорит, как сильно он любит ее, как она прекрасна. «Но я торжественно поклялся повиноваться твоему отцу. Если я заберу тебя с собой, я нарушу свою присягу, данную ему, до истечения ее срока. Я клянусь, я обещаю тебе всем своим сердцем, что если ты разрешишь мне сейчас покинуть тебя ненадолго, - но назови день, когда я должен вернуться! - то ничто на земле не остановит меня, чтобы вернуться к тебе - пока я жив и в добром здравии. Моя жизнь полностью в твоих руках».

      Она любила его так сильно. Поэтому она назначила ему конечную дату - день, когда он должен вернуться и забрать ее. Они расстались в слезах и отчаянии, обменявшись золотыми кольцами и нежно поцеловав друг друга.

      Элидюк поскакал к морю. Ветер был попутный и переправа быстрой. Когда он прибывает домой, король Бретани рад чрезвычайно, как и родственники и друзья Элидюка - и особенно его жена, которая оставалась такой же привлекательной и достойной его, как и раньше. Но Элидюк все время был погружен в себя, из-за своей душераздирающей любовной истории в Англии. Ничто здесь не доставляло ему удовольствия, он даже не улыбался - он не будет счастлив, пока не увидит Гилльядун. Его жена была очень подавлена его скрытным поведением, так как совершенно не представляла себе его причину. Она чувствовала себя виноватой и постоянно спрашивала его, не слышал ли он от кого-нибудь о ее недостойном поведении, пока был за границей. Она с готовностью защитит себя перед всем миром, если он хочет.

      «Дорогая моя, никто не обвиняет тебя в чем-то дурном. Но я торжественно поклялся королю той страны, где я был, что вернусь к нему. Он очень нуждается во мне. Я сказал ему, что отправлюсь в путь через неделю, как только король Бретани получит мир. Мне многое нужно сделать, прежде чем я смогу вернуться. Я не могу принимать участие ни в каких забавах, пока не вернусь туда. Я не нарушу обещания».

      И это было все, что он сказал своей жене. Он отправился на выручку короля Бретани и очень помог ему. Король принял его стратегию действий и спас свое королевство. Но когда приблизилась дата, названная Гилльядун, Элидюк вмешался, чтобы заключить мир. Он согласился на все условия, которые выдвинул враг; затем он подготовился к путешествию и выбрал себе попутчиков - двух племянников, которых он любил, и одного из своих пажей, мальчика, который знал, что происхо-дило, и был гонцом между Элидюком и Гилльядун. Кроме них, были одни только оруженосцы: Элидюк он не хотел брать никого больше. По его просьбе все поклялись хранить секрет.

      Он более не медлит, отправляется к морю и скоро прибывает в Тотнес. Наконец он вернулся туда, куда так стремился. Элидюк был очень предусмотрителен. Он нашел гостиницу подальше от гавани, так как очень беспокоился, чтобы его не увидели... выследили или узнали. Он подготовил пажа и послал его к Гилльядун - сообщить ей, что он вернулся и строго придерживается своего обещания. Ночью, когда стемнеет, она должна была выскользнуть из города; паж должен сопровождать ее; Элидюк встретит ее. Мальчик надел маску и пешком добрался до Эксетера. Он ловко нашел способ попасть в ее личные апартаменты - затем приветствовал принцессу и сообщил ей, что ее возлюбленный вернулся. Он застал ее в печали и тоске, но когда она слышит эту новость, она разражается рыданиями, затем покрывает лицо мальчика поцелуями. Паж сказал ей, что она должна отправиться с ним этим вечером, и они провели весь день, детально планируя свой побег.

      Когда пришла ночь, они скрытно покидают город; они очень боялись, что кто-то увидит их. Она была одета в шелковое платье, изящно вышитое золотом, и в короткий плащ.

      На расстоянии полета стрелы от города была рощица, разбитая в прекрасном саду. Элидюк, пришедший за принцессой, ждал у живой изгороди. Паж провел ее к этому месту. Элидюк спрыгнул с коня и поцеловал ее: такое счастье увидеться вновь. Он помог ей сесть на лошадь, затем вскочил на своего коня и взял ее уздечку. Они быстро поскакали прочь, назад в порт Тотнес и сразу сели на корабль: не было никаких других пассажиров, кроме людей Элидюка и его любимой Гилльядун. Ветры и погода были благоприятными, но когда они подошли к бретонскому берегу, то попали в шторм. Дующий в противоположную сторону ветер отбросил их от гавани, и они потеряли все паруса. Они отчаянно молились - Богу, Св.Николаю и Св.Клементу - Нашей Госпоже, чтобы она призвала Христа им на помощь, не дала утонуть и довела их до берега. Их носило туда-сюда вдоль берега, вокруг бушевал шторм. Один из моряков закричал:

      «Что мы творим? Мой господин, эта девушка, которую ты посадил на борт, она утопит нас всех! У тебя дома есть законная жена. Но сейчас тебе нужна другая женщина. Это против Бога, закона и всяких приличий! Давайте бросим ее в море и спасем наши шкуры».

      Элидюк слышит, что кричит этот человек, и впадает в неистовство.

      «Ты, сын шлюхи, гад, крыса - заткни свой рот! Если она окажется в воде, я заставлю тебя заплатить за это!»

      Он поддерживал Гилльядун, помогая ей как мог - ей было дурно от морской болезни. Она была поражена тем, что услышала: у ее возлюбленного есть дома жена! Она потеряла сознание и упала, смертельно бледная - и оставалась бездыханной. Элидюк знал, что она здесь только из-за него; он решил, что она мертва, и пришел в отчаяние. Он встал, направился к моряку и ударил его веслом. Тот рухнул на палубу, и Элидюк перебросил его тело через борт, где волны подхватили его. Совершив это, он устремился к рулю. С его помощью он управлял кораблем так хорошо, что скоро они вошли в залив и подошли к берегу. Когда они успешно причалили, он бросил якроь и опустил сходни. Гилльядун все еще оставалась без сознания и выглядела мертвой. Элидюк плакал без остановки - если у него все сложится именно так, то ему лучше умереть вместе с ней. Он спросил у своих спутников совета, куда ее отнести. Он не хотел оставлять ее, пока она не будет похоронена со всеми почестями и не упокоится в святой земле. Она была дочерью короля, и это было ее право. Но его люди были в растерянности и не могли ничего предложить. Элидюк задумался. Его дом был недалеко от моря, менее дня пути. Вокруг него был лес, протяженностью примерно тридцать миль. Там в течение сорока лет жил святой отшельник, у которого была часовня. Элидюк часто беседовал с ним.

      Я перенесу ее туда, сказал себе Элидюк, и похороню ее в этой часовне. Затем дарую землю и построю там аббатство или монастырь. Для монахинь или монахов, которые смогут молиться за нее каждый день - чтобы Господь спас ее душу.

      Он привел лошадей, приказал всем сесть на них, а затем заставил их поклясться, что они никогда не предадут его. Он вез тело Гилльядун перед собой, на своей лошади. Они отправились самым коротким путем и скоро вступили в лес. Наконец, они подъехали к часовне, стали звать и стучать в дверь. Но никто не отвечал, и дверь оставалась закрытой. Элидюк приказал одному из своих людей влезть и открыть ее. Они нашли свежую могилу: святой отшельник умер на предыдущей неделе. Они стояли в печали и смятении. Люди хотели подготовить могилу, в которой Элидюк должен навсегда оставить Гилльядун, но он отказался.

      «Это будет неправильно. Сначала мне нужен совет специалистов о том, как мне воздвигнуть на этом месте аббатство или женский монастырь. А сейчас мы положим Гилльядун перед алтарем и оставим ее заботам Господа».

      Он принес все необходимое, и они быстро устроили ложе для девушки, затем положили ее там и оставили, бездыханную. Но едва Элидюк собрался покинуть часовню, то подумал, что сейчас умрет от сердечной боли. Он стал покрывать поцелуями ее глаза, ее лицо.

      «Милая моя, может, это умилостивит Бога - я никогда больше не буду носить оружия или жить светской жизнью. Я проклинаю день, когда ты увидела меня впервые. Нежное создание, почему ты отправилась со мной? Никто не любил меня более доверчиво, более глубоко. Мое сердце разрывается. В день, когда я похороню тебя, я уйду в монастырь. И буду приходить сюда каждый день и оплакивать свое одиночество над твоей могилой».

      Он резко развернулся и вышел из часовни.

      Вперед он отправил гонца, сказать своей жене, что он едет, но усталый и измотанный. Осчастливленная этой новостью, Гилделюк нарядилась к встрече с ним - и любяще приветствовала его. Но она получила мало радости от встречи. Она не дождалась от Элидюка ни простой улыбки, ни доброго слова. Никто не осмеливался спросить, почему. Он оставался таким в течение двух дней: ранним утром, отслушав мессу, он отправлялся по дороге в лес, в часовню, где лежала Гилльядун... все еще без чувств, без дыхания, без признаков жизни. Но что-то сильно поразило его: ее лицо почти не утратило живых красок, ее кожа оставалась розовой и белой, только очень бледной. В глубоком горе Элидюк плакал и молился за спасение ее души. Потом он возвращался домой.

      На следующий день, когда он вышел из церкви после мессы, за ним уже следили - это был молодой слуга, которому его жена пообещала лошадей и оружие, если он сможет следовать на расстоянии и посмотреть, куда ушел его хозяин. Парень сделал, как она приказала. Он поскакал в лес за Элидюком. Он видел, как Элидюк вошел в часовню, и слышал, в каком он был состоянии. Как только Элидюк вышел, слуга отправился домой и рассказал своей хозяйке все о тех горестных вздохах и причитаниях, которые звучали в часовне. Гилделюк почувствовала обиду и... сочувствие.

      «Мы отправимся туда как можно быстрее и найдем это место. Твой хозяин должен скоро отправиться ко двору, на совещание с королем. Отшельник умер некоторое время назад. Я знаю, что Элидюк очень любил его, но это не заставило бы его вести себя так. Так горевать».

      Теперь она была близка к разгадке.

      В полдень того же дня Элидюк выехал на переговоры с королем Бретани. Его жена со собой слугой отправились к часовне отшельника. Как только она вошла, то увидела ложе и девушку на нем, свежую как первая роза. Она отвернула покрывало, и ей открылось стройное фигура, тонкие руки, белые запястья с длинными пальцами, нежной и гладкой кожей. Она сразу поняла истину - почему у Элидюка такое трагическое лицо. Она подозвала слугу и показала ему это чудесное женское тело.

      «Ты видишь эту девушку? Она прекрасна как драгоценный камень. Она - любовница моего мужа. Вот почему он в таком отчаянии. Почему-то это не шокирует меня. Такая хорошенькая... умереть такой молодой! Я чувствую только жалость к ней. И я все еще люблю его. Это трагедия для всех нас».

      Она заплакала, от сочувствия к Гилльядун. Но как только она, в слезах, села у смертного ложа, из-под алтаря выбегает ласка. Слуга ударил ее тростью, чтобы она не пробежала по телу, - и убил ее. Затем бросил бездыханное маленькое тельце на пол перед алтарем. Прошло совсем немного времени, как появился сородич ласки и увидел, где она лежит. Живой зверек обежал вокруг мертвой ласки и потрогал ее голову несколько раз лапкой. Но когда это ни к чему не привело, он, казалось, был расстроен. Внезапно он выскочил из часовни, в лесную траву. Здесь он подхватил зубами темно-красный цветок, быстро притащил его в часовню и поместил его между зубов мертвой ласки. Вдруг зверек ожил. Жена наблюдала все это, и теперь крикнула слуге.

      «Поймай ее! Бросай, мальчик! Не дай ей скрыться!»

      Он швырнул свою трость и снова попал в ласку. Цветок выпал из ее зубов, но зверьки уже скрылись. Гилделюк подняла его, затем подошла и положила изящный красный цветок в уста Гилльядун. Секунду или две ничего не происходило, затем девушка вздрогнула, вздохнула и открыла глаза.

      «О господи, - пробормотала она, - как долго я спала!»

      Когда жена услышала эти слова, она возблагодарила небеса - затем спросила Гилльядун, кто она.

      «Госпожа, я урожденная Бретани, дочь тамошнего короля. Я безнадежно влюблена в рыцаря, храброго наемника по имени Элидюк. Он бежал со мной. Но он злодей, обманул меня. У него все время была жена. Он ничего не говорил мне, ни малейшего намека. Когда я услышала правду, я потеряла сознание от горя. Теперь он бросил меня, беспомощную, в чужой стране. Он подшутил надо мной, я не знаю, что станется со мной. Женщины просто безумны, так доверяясь мужчинам».

      «Моя дорогая, - сказала леди, - он был совершенно безутешен. Я могу уверить вас в этом. Он думает, что вы мертвы, он без ума от горя. Он приходил сюда каждый день, чтобы взглянуть на вас. Но очевидно, что вы все время были без сознания. Я его настоящая жена, и мне глубоко жаль его. Он так несчастен... Я хотела узнать, куда он пропадает, поэтому я проследовала за ним, и так я нашла вас. И теперь я довольна, что вы, в конце концов, живы. Я хочу взять вас с собой. И возвратить ему. Я скажу всем, что он ни в чем не виноват. Затем я постригусь в монахини».

      Она говорила так спокойно и убедительно, что Гилльядун отправилась с ней. Дома жена вызвала слугу и послала его за Элидюком. Он быстро умчался и вскоре доскакал до него. Парнишка с почтением приветствовал Элидюка, затем рассказал ему обо всем происшедшем. Элидюк вскочил на коня, не дожидаясь своих друзей. Той же ночью он был дома и обнаружил Гилльядун возвращенной к жизни. Он нежно благодарит свою жену, он на седьмом небе, он никогда не был так счастлив. Без удержа он покрывает Гилльядун поцелуями, она украдкой целует его в ответ. Они не могут скрыть радость от своего воссоединения. Когда жена Элидюка увидела, как обстоят дела, она сказала мужу о своих планах. Она попросила официального разрешения на развод, она хочет стать монахиней и служить Богу. Он должен дать ей немного своих земель, где она могла бы основать аббатство. Затем он может жениться на девушке, которую так любит, поскольку нет ничего приличного - помимо того, что это противозаконно - в том, чтобы жить с двумя женщинами. Элидюк не пытался спорить с ней, он сделает все в точности так, как она хочет, и даст ей земли.

      В тех же лесах около замка, в которых была часовня отшельника, была построена церковь и все другие помещения женского монастыря. Затем он передал монастырю много имущества и другой собственности. Когда все было готово, Гилделюк постриглась в монахини, вместе с тридцатью другими женщинами. В монастыре она установила свои порядки и повела новый образ жизни.

      Элидюк женился на Гилльядун. Свадьба праздновалась с большой помпой и церемониями, и долгое время жили они счастливо в совершенной любовной гармонии. Они были щедры и совершили много добрых дел - так много, что в конце они тоже обратились к религии. После больших раздумий и расчетов по другую сторону от своего замка Элидюк построил другую церковь и наделил ее всеми своими деньгами и большей частью своего состояния. Он поручил своим слугам и другим религиозным людям заботиться о порядке в церкви и ее постройках. Когда все было готово, он больше не задерживается: он отдает себя и своих слуг в услужение всемогущему Богу. На закате жизни он отправил Гилльядун, которую так любил, в монастырь к своей первой жене. Гилделюк приняла ее так, как если бы она была ее родной сестрой, и, выказывая ей всяческое почтение, обучила ее, как служить Богу и жить религиозной жизнью. Они молились за спасение души Элидюка, и он в свою очередь молился за них обеих. Он узнавал от посланцев как они живут, как ладят друг с другом. Все трое старались, каждый по-своему, любить Бога; и в конце, по милости Господа, в коем покоится вся истина, каждый из них мирно окончил свои дни.

      Благородные кельты сложили эту историю давно, чтобы сохранить для нас необычное приключение этих троих людей. Может, его не забудут никогда!